Думиничи. В доме престарелых.

[marina_alt]

В этом году в экспедиции первый раз работала в доме престарелых, до этого как-то всегда удавалось избежать. Избегала не столько из-за психологического дискомфорта, сколько из-за понимания, что бабушек там много, они все сборные из разных мест, и поэтому запись вряд ли выйдет хорошей.
Но в этом году, поскольку материала было совсем мало, то поехали и туда. Дом престарелых в поселке Новослободск удивительной показательной чистоты и образцового содержания. Нас, естественно, провели по всем комнатам, пытались даже ворваться в комнату семейной пары, не заглядывали только в комнату, где лежачие, оттуда все же пошел правильный запах. Студентки мои, несколько прибалдевшие на это все смотрели, особенно их потрясло, как изо всех комнат стягиваются, бредут старички и старушки на крик: "Обед! Обед!" "Зомби..." шептали девчонки.
У старушек есть свой хор и своя комната для всяких рукоделий при библиотеке. В хоре они, конечно, поют советские песни и по-хорошему надо было записывать только одну бабулю из Спас-Деменского района, которая довольно много чего помнила. Но собрались аж 7 человек, остальные бабушки помогали (или мешали) этой Спас-Деменской в разной степени, двое сидели на сеансе просто в качестве зрительниц. После каждого длинного номера все они дружно аплодировали. Одна сидела сбоку и ворчала: "И зачем это придумали вспоминать...?", "а я в городе всю жизнь прожила, ничего этого не знаю...", но не уходила.
Когда я пыталась выяснять этнографию, было совсем смешно. Я задаю вопрос, после чего раздается несколько разных ответов. Для бабушек это, вероятно, тоже такой когнитивный диссонанс, когда я спрашиваю: «а что у вас с ёлкой делали после свадьбы?», она хочет сказать, что у них в доме невесты ее хранили, а другие в этот момент отвечают: «а у нас выкидывали», а еще кто-то говорит, что елки на свадьбе вовсе не было. И т.д. То есть, одно дело просто сказать: «да, деточка, в каждой деревне свое поверье», а другое — вот такое резкое столкновение разных традиций.

Фрагмент разговора:

Ермилова Анна Федоровна (Киров): а чванки носили?

Чванки? (выясняем, что это: налобные украшения)

Городничева: Киськи называется!

(я: - а у вас как?)

Денискова Екатерина Даниловна, д.Воронино Бабынинского р-на: Саван!

Городничева: - Саван — эта када памрёть челавек!

Денискова: Что ты!

Бокавнёва Пелагея Яковлевна, 1930 г.р., урожд. д. Болва Спас-Деменского района (ностальгически): а у нас у невесты был венок! И венок красивый, с роз, а вон тут сзади всякие разноцветные ленты. Длинные, до пояса.

Остальные бабушки помогали (или мешали) этой Спас-Деменской в разной степени, двое сидели на сеансе просто в качестве зрительниц. После каждого длинного номера все они дружно аплодировали. Одна сидела сбоку и ворчала: "И зачем это придумали вспоминать...?", "а я в городе всю жизнь прожила, ничего этого не знаю...", но не уходила.
Еще одна, непоющая бабушка, была зарекомендована нам очень божественной, и мы просили ее вспомнить какие-нибудь духовные стихи. В самом конце она решилась и прочла нам два длинных текста. Откуда такое берется, не понимаю. Наверное, продается, при церковных лавках? Это такие моралистические стихи, с кучей метафор и сравнений, она читала так патетически, а бабушки ее проникновенно слушали и восхищались: "это ж какая память!"

В такие моменты и не поймешь, смеяться или плакать...